А. Островский

Воспитанница

(отрывок)

Выходит Лиза, оглядывается.
Лиза. Ах, Надя, что это мы делаем!
Надежда хочет пройти, Лиза ее удерживает.
Лиза. Ну, как барыня узнает, тогда и не живи на свете.
Надя. Коли ты боишься, так ступай домой.
Лиза. Нет, уж я подожду тебя. А все-таки, что ты ни говори, страшно, девушка! Сохрани господи, как узнают!
Надя. Наладила одно! Волка бояться, так в лес не ходить.
Лиза. Да что это с тобой сделалось? Ты прежде не так разговаривала; прежде пряталась, а теперь сама идешь к нему.
Надя. Да, прежде бегала от него, теперь не хочу. Теперь и сама не знаю, что со мной вдруг сделалось!.. Как только барыня сказала, чтоб не смела я разговаривать, а шла за кого прикажут, так у меня все сердце перевернулось. (Садится на авансцену). Что я подумала, за жизнь моя, господи! Что в том проку-то, что живу я честно, что берегу себя! Так меня зло даже взяло на себя. Для чего, я думаю, мне беречь-то себя? Вот не хочу! Не хочу!
Лиза. Что ты говоришь! я ведь думала, что ты шутя к барину-то вышла.
Надя. Какие шутки! Помнишь, бывало, как я об себе раздумывала, да и тебе самой, чай, тоже в голову приходило, что вот ты девушка, честная, живешь ты себе как птичка какая; вдруг тебе понравился некоторый человек, он за тебя сватается, ходит к тебе часто, целует тебя… тебе и стыдно-то его, и рада ты ему. Все это идет порядком. Потом обвенчают. Ну, там хоть и трудно будет замужем жить, может быть, работы много будет, да зато живешь ты как в раю; словно ты гордишься чем!
Лиза. Разумеется, девушка.
Надежда «играет» Уланбекову, приказывая Лиза пятится.
Надя. А как тебе скажут: ступай за пьяного, да еще и разговаривать не смей, и поплакать-то о себе не смей… Станет этот безобразный человек издеваться над тобой, да свою власть показывать, загубит он твой век так, ни за что! Не живя, ты за ним состаришься! Так уж, право, молодой барин лучше.
Надежда отходит, садится на лавку.
Лиза. Ах, Надя! Не ты б говорила, а не я б тебя слушала.
Надя. Полно, Лиза! что ты передо мной-то скромничаешь! Ну, а сама что, кабы тебя барин полюбил?
Лиза (заминаясь). Да как знать! уж, конечно, что говорить… враг-то силен.
Надя. То-то вот!.. Пока барыня баловала меня да ласкала, так и я думала, что я такой же человек, как и все люди: и мысли у меня совсем другие были об жизни. А как начала она мной командовать, да как увидела я, что никакой мне воли, ни защиты нет! (Подходит к Лизе). Так отчаянность на меня, Лиза, напала. Куда страх, куда стыд девался — не знаю. Хоть день, да мой, думаю, а там что будет — то будет, ничего я и знать не хочу! Хоть меня замуж отдавай за пастуха! (Кричит в окна дома). Хоть за тридесять замков запри — мне все равно…
Лиза хватает ее, прижимает к себе, успокаивает.
Лиза. Кажется, барин идет.
Надя. Ну не красавец, а?
Лиза. Ах, перестань! Ты точно больная либо полоумная.
Надежда прячет Лизу. Входит Леонид. Надежда смотрит, какие знаки за его спиной делает ей Лиза.
Леонид. А я думал, что ты обманешь меня — не придешь.
Надя. Отчего вы так думали?
Леонид. Да ведь ты говорила, что не любишь меня.
Надя. Мало ли что девушки говорят, а вы им не верьте. Как вас не любить, красавца этакого.
Леонид. Что ты, Надя! (Целует руку).
Надя (одергивает). Ах! что вы это делаете! Голубчик, барин! Как вам не стыдно?
Леонид. Уж я тебя очень люблю, Надя!
Надя. Любите? Ну что ж, вы бы так меня поцеловали.
Леонид. Можно, Надя, а? ты позволишь?
Надя. А что ж такое за беда!
Подставляет губы для поцелуя. Леонид в сомнении обходит ее и замечает Лизу.
Леонид. Ах, и ты, Лиза, здесь…
Лиза. Уйду, уйду!.. Мешать не буду.
Леонид. Я совсем не потому. С чего это ты выдумала?
Усаживает Лизу рядом с Надей. Неловкая пауза.
Лиза. Ну, уж, не хитрите. Мы тоже знаем…
Лиза уходит. Пауза.
Леонид. Так ты мне позволишь поцеловать тебя? Да нет, дай мне руку поцеловать.
Надя. Нет, нет, как можно! Что это вы!..
Леонид. Отчего же? Знаешь ли: ты для меня теперь дороже всего на свете.
Надя. Будто и правда?
Леонид. Ведь меня еще никто не любил.
Надя. Не обманываете вы?
Леонид. Право, никто не любил. Ей-богу!
Надя. Не божитесь: я и так поверю.
Подходит к нему, кладет его руки себе на плечи.
Леонид. Пойдем, сядем на лавочку.
Надя. Пойдемте.
Садятся на разные лавки. Надя принимает «зовущую» позу.
Леонид. Что ты так дрожишь?
Надя. Так, должно быть, озябла немножко. Ну, вот и давайте так сидеть да разговаривать.
Леонид. Я только одно и буду говорить тебе, что люблю тебя.
Надя. Вы будете говорить, а я буду слушать.
Леонид. Да ведь это надоест одно и то же.
Надя. Вам, может быть, надоест, а мне никогда не надоест.
Леонид. Ну, изволь, я буду говорить, Я люблю тебя, Наденька. (Встает, хочет отойти).
Надя. Что ж это вы! А вы сидите смирно, как уговор был.
Леонид. Так сложа руки и сидеть?
Надя. Так и сидеть. Вот слышите, в роще соловей поет. Кажется, всю жизнь так бы и сидела да слушала. Уж чего еще лучше, чего еще надобно…
Леонид. Наденька, да ведь это, право, скучно.
Надя. Вот вы каковы, мужчины-то! Вам уж сейчас и скучно сделается. А я вот готова всю ночь просидеть да глядеть на вас, не спуская глаз. Кажется, про весь свет забуду! (Пристраивается к нему).
Леонид. Теперь бы хорошо на лодке покататься; погода теплая, месяц светит.
Надя. Чего-с?
Леонид. Покататься бы на лодке; я бы тебя перевез на островок. Там так хорошо, на островке. Ну, что ж, пойдем.
Надя. Куда же-с?
Леонид. Куда, куда? Я тебе говорил, разве ты не слыхала? Я говорю: поедем на островок.
Надя. Ах, да куда вам угодно! Хоть на край света! Ведите куда хотите.
Надя уходит. Леонид в растерянности оборачивается, сзади Лиза.
Леонид. Надя такая добрая, такая миленькая, что мне кажется, я заплачу, глядя на нее. Прощай, Лиза.
Лиза. Вот и уехали! Дожидайся их тут! Страсти ведь это, да и только! Ночью, в саду-то, да еще и одна! Эко наше дело — всего-то бойся!
Появляется Василиса Перегриновна.
Василиса Перегриновна. Ты, милушка, тут что делаешь?
Лиза. Разве не видите? — гуляю.
Василиса Перегриновна. Вижу! Как не видать! А что это за гулянье у вас по ночам?
Лиза. А когда же нам гулять-то? Днем работаем да господам служим, а по ночам гуляем.  (Подойдя – лично). Вот на вас так я дивлюсь! Неужто вы днем-то не нагуляетесь, что вам еще хочется по ночам бродить да людей пугать, словно как…
Василиса Перегриновна. Что, словно как?.. Ну, говори, говори.
Лиза. Что? Ничего.
Василиса Перегриновна. Нет, ты сказала: словно как… Ну, так говори ж теперь, словно как кто?
Лиза. Ну, сказала, так сказала. (Хочет уйти).
Василиса Перегриновна. Нет, ты увертываться не смей! Ты говори!
Лиза. Да что вы пристали! Я, пожалуй, и скажу. Как кикимора.
Василиса Перегриновна. Что, что! Как кикимора!.. Как ты смеешь, дрянная девчонка, а? Да что ж это такое! А вот я найду здесь твоего любовника, да к барыне вас и приведу. Вот посмотрю я тогда, что ты запоешь.
Начинает искать любовника. При очередном наклоне «прихватывает» спину.
Василиса Перегриновна. Лиза!.. Лиза!
Лиза (поднимая и разгибая ее). Нет у меня любовника! Нечего вам и искать. Пожалуй, хоть весь сад обыщите! А хоть бы и был, так не ваше дело. Вам стыдно про это и говорить. Вы же барышня. Это к стыду вашему относится!
Василиса Перегриновна. Пой, пой, милая! хорошо ты поешь, где-то сядешь! Даром ты по ночам шататься не станешь. Я ваши плутни-то знаю. Я вас всех на свежую воду выведу. Уж я теперь каждый кустик огляжу.
Лиза. Оглядывайте. (Уходит).
Василиса Перегриновна. А, вот оно что! Скажите, пожалуйста, какую штуку придумали! В лодке! Обнявшись! Как это нежно! Точно на картинке на какой! Целуются! Вот это хорошо! Вот прекрасно! Опять! Отлично! Уж чего лучше? Тьфу ты, мерзость! Смотреть противно! Ну, милые мои, будете вы меня помнить!